ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА 1
Щека горела. У этой девчонки увесистая рука. А по хрупкой фигуре и не скажешь. И как его угораздило?
— Чёртова подземка, — буркнул Костя и тут же пугливо огляделся. Неужели он научился ругаться? Вот, говорили же, найди местечко получше, но он выбрал район далеко не самый элитный. А ведь имел возможность остановиться в дорогом отеле, и, вообще, отправиться, к примеру, в Лас-Вегас. Кто знает, может, пристрастился бы к игре в казино.
Теперь мотайся в этом унылом городе. Серые дома, серые люди, серые лица. Как же они умудряются найти здесь то самое, заставляющее терять рассудок, подчиняться животным инстинктам, желать страстно и забывать всё на свете? Это не укладывалось в голове, где с раннего детства информация распределялась по полочкам, упаковывалась в контейнеры, маркировалась и использовалась строго по назначению.
В городе был час пик, и людское море несло Костю к выходу из метро. Он глазел по сторонам, замечая напряжённые лица. Почему их мышцы так зажаты? Они нездоровы? Что заставляет их так сдвигать брови, отчего над переносицей появляются складки?
Кто-то толкнул его в плечо. Это была девушка. Всю её спину скрывали длинные светлые волосы, она пробежала вперёд несколько шагов, стуча каблуками по каменному полу, потом обернулась и сказала: «Извините».
При этом её губы расползлись, обнажая ровные ряды белых зубов, и это выглядело вполне к месту.
Костя прибавил шагу, чтобы двигаться следом за незнакомкой, и разглядывал её. Тонкие ножки, обтянутые прозрачной тканью, переступали частыми шагами, потому что в такой узкой юбке шире шаг сделать было невозможно. Видимо, девушка очень куда-то спешила. Впрочем, спешили почти все вокруг.
Костя то и дело ощущал прикосновения чужих рук, портфелей. Дважды ему наступили на ногу. Он и сам кому-то наступил. Случайно, когда засмотрелся, как семенили эти ножки.
Они умудрялись блестеть в тусклом свете метрополитена, и к ним хотелось прикоснуться, провести рукой по нежной ткани. От этой мысли Костя ощутил приятный подъём воздуха внутри него, превратившись в баллон, который вдруг стали накачивать. Он становился легче и выше. Этот воздух толкал его вверх, он и не заметил, как уже шагнул на эскалатор и очутился совсем рядом с девушкой, остановившейся на одну ступеньку вверх от него.
Её ножки стали ещё ближе к его глазам. К его рукам. Вообще-то, Костя просто размышлял о причинах внутреннего подъёма, когда ладонь вышла из-под контроля и коснулась блестящей ткани.
Он очень быстро одёрнул руку, ощутив, как внезапно припекло щёку. Девушка бросила на него совсем другой взгляд. Не такой, какой он поймал, когда она сказала «извините». В новом взгляде сквозило чем-то колющим. Кроме щеки, у Кости загорелось всё внутри. Он не успел осмыслить предыдущий подъём и внезапно ощутил новый. Совсем другой, но горячий, словно его засунули в кипяток. Стало невыносимо жарко телу, и он расстегнул куртку.
Девушка в это время уже поднялась по ступенькам и скрылась. Была возможность оценить своё состояние. Проанализировать ощущения и сделать выводы.
Поднявшись, Костя вышел из метро и подставил лицо моросящему дождю.
«Всё просто, — делился опытом коллега Сашка, — находишь ночной клуб, выбираешь девушку, знакомишься, общаешься, танцуешь, дальше само пойдёт, сориентируешься по обстоятельствам».
Пока Костя выполнял первый пункт нехитрого плана и изучал окрестности, дождь окончательно загнал весь народ в клубы и рестораны. Автомобили один за другим останавливались перед входом заведения, сияющего огнями всех возможных цветов. Охранник ощупал Костю примитивным устройством и пропустил внутрь. В глаза ударил мерцающий свет танцпола.
Несколько человек танцевали на нём, как умели. Забавное было зрелище. Похоже, что они особо этому не учились. Костя немного владел хореографией. Она прекрасно поддерживает тело в тонусе, тренирует координацию, улучшает работу мозга. Здесь же люди двигались совершенно несимметрично и технически неграмотно.
Девушки за столом смеялись. Зачем они так часто использовали это сокращение мышц и диафрагмы? Костя тоже смеялся каждый день для улучшения кровообращения и насыщения крови кислородом. Но не так много. Это выглядело довольно глупо.
Одна девушка в обтягивающем блестящем платье низко приседала, и ткань съезжала вверх по её длинным ногам, после чего та плавным движением рук возвращала её на место. Вверх-вниз, вверх-вниз. Костя присел за ближайший столик и принялся наблюдать за танцующей.
«Чем ярче на девушке наряд, тем больше она хочет разделить с тобой страсть, — учил его Сашка, — пользуйся этим. Удели ей больше внимания».
Костя не остался незамеченным, и вскоре девушке подали знак, что за ней наблюдают. Она обернулась и нашла его взглядом. Он увидел её лицо. Полные губы занимали большую его часть и были накрашены сочным красным. Длинные густые ресницы доходили в причудливом изгибе до самых бровей, обрамляли круглые глаза.
Девушка смерила Костю недолгим взглядом, откинула с плеча светлые волосы и направилась в его сторону. Когда она шла, платье, покрытое блёстками, переливалось в свете клубных огней, подчёркивая каждое движение широких бёдер.
— Скучаешь? – спросила она, присев за столик и положив ногу на ногу, так что платье съехало до невозможности вверх, и загорелые бёдра заняли всё пространство между ней и Костей, — я Вероника.
— Костя, — ответил он и, вспомнив Сашкины наставления, добавил, — тебя угостить чем-нибудь?
Девушка улыбнулась. На фоне ярких губ зубы казались ещё белее и буквально светились.
— Виски, — сказала она и постучала по столу длинными ноготками.
Костя поднялся и пошёл к барной стойке, где молодой бармен с золотистыми волосами в жилетке на голое тело орудовал своим хитрым инвентарём, плеская разные жидкости в многочисленную посуду. Народ возле него смеялся и аплодировал фокусам.
На всякий случай Костя заказал то же самое и себе, хотя друг предупредил, что не стоит злоупотреблять напитками, иначе можно потерять над собой контроль и не попробовать главного блюда.
Страсти. Той самой, когда мозг отключается, и ты видишь перед собой только один объект, желаемый каждой клеточкой, а если этот человек разделяет страсть, ты окажешься на вершине некоего блаженства, собственно, ради чего Костя и приехал в этот многолюдный город.
Вероника ждала за столиком. Он поставил два бокала. Она взяла и приподняла один.
— За знакомство, Костя, — потянулась девушка к нему, держа бокал. Костя слегка коснулся его и сделал маленький глоток.
Внутренности обожгло. Он сморщился и еле сдержал кашель. Собеседница засмеялась.
— Ты вроде как первый раз, — сказала Вероника и отпила из своего бокала.
Костя помотал головой, не желая показывать, что, действительно, первый раз, и накрыл своей ладонью её руку, лежащую на столе.
«Прикасайся к ней, только не перестарайся. Начни с руки или лица» — обучал опытный друг.
Вероника посмотрела ему в глаза, наклонилась чуть ближе, убрав ноги под стол.
— Потанцуем или ко мне? – спросила и приподняла чёрные брови.
Костя пожал плечами.
Он мог и потанцевать, раз уж так надо, но девушка взяла его за руку и, смеясь, потащила к выходу. Народу уже собралось много, и им пришлось прокладывать дорогу между активно трущимися друг о друга телами мужчин и женщин, причудливо одетых, в ярких отбрасывающих неоновый свет одеждах, а то и практически без них. На глаза попадались обнажённые животы, плечи, ноги. Зрелище завораживало и удивляло Костю, а Вероника, покачивая бёдрами, шла напролом к цели.
Такси долго везло их по ночному городу, светящемуся разноцветными витринами. Слишком много красок вокруг вызвало у Кости приятное головокружение. Они ехали на заднем сидении. Его левая ладонь лежала на ноге Вероники, чувствуя подрагивание мышц и гладкую тёплую кожу. Девушка болтала, смеялась, а Костин взгляд был прикован к мерцающим в глазах улицам. Наконец, такси остановилось.
— Приехали, — сообщил длинноносый смуглый водитель. Костя расплатился, в кошельке было немного наличных денег, но когда протянул несколько купюр, Вероника выдернула их из рук, отсчитала три бумажки и, отдав водителю, остальное вернула Косте.
— Лучше купишь мне мороженое. Нашёл, где щедрость демонстрировать, богатенький «Буратино». Последнего слова он не понял, но списал это на причуды города.
Лифт домчал пару до двадцать третьего этажа. В просторном подъезде жутко пахло.
— Опять сосед накурил, не обращай внимания, — сказала девушка, открывая дверь своей квартиры. Костя вошёл внутрь и по примеру Вероники скинул ботинки возле входа.
Квартира была небольшая, но из-за того, что мебели почти не наблюдалось, выглядела просторной. Девушка сразу прошла на открытую кухню, отделяемую от комнаты вытянутым столом. Она поставила на него стаканы и наполнила напитком, похожим на тот, какой пили в клубе. Сделав глоток, девушка приблизилась к Косте и положила ладони ему на грудь, а потом ловко скинула пиджак с его плеч.
— Здесь жарко, — сказала она и подмигнула.
Костя вспомнил о прикосновениях и взял девушку за талию, подтянув ближе к себе. Кажется, ей понравилось, потому что она запрокинула голову, выпятив прямо к его лицу длинную загорелую шею.
Он прикоснулся к этой шее губами. Девушка чуть слышно простонала. Тогда он стал прикасаться ещё и ещё, а тело Вероники ёрзало в его руках, отвечая на каждое прикосновение, прижимаясь к бёдрам, отчего Костя начал ощущать внутренний подъём. Это чувство он уже испытывал сегодня, но к нему теперь прибавилось ощущение тесноты в брюках.
Девушка взялась за ремень, ловко обращаясь с ним, точно всю жизнь только и делала, что застёгивала и расстёгивала ремни, при этом глядя ему в лицо. Он смотрел на её грудь, часто поднимающуюся под платьем, натягивая его ещё больше. Освободив Костю от ремня, она взяла бокал и отпила ещё обжигающего напитка. Он мотнул головой. И без того было жарко.
— Такой загадочный, — медленно сказала Вероника, — чем ты занимаешься по жизни?
— Я конструктор, — ответил Костя, наступая на девушку, чувствуя теперь, как его тело желает более плотного контакта, хотя мозг его, казалось, и не собирался выходить из-под контроля. Он всё замечал. Каждый штрих, каждое движение. Чистую кухню, фотографию Вероники на подоконнике, где она по своему обыкновению улыбалась, а взгляд её был направлен на них, прижимающихся к столу.
Часы на стене показывали двадцать минут второго. Из-за лёгких штор виднелись тёмные окна соседнего дома, где большинство людей уже погрузились в сон, в отличие от него, Кости. Вопреки установленному для себя режиму он не спал и, судя по всему, не собирался.
— И что же вы конструируете, конструктор? – спросила Вероника, приближаясь губами к его уху и обдавая теплом дыхания, от которого исходил запах виски.
— Наноэлектронику, — ответил Костя, приподнимая девушку и сажая её на стол перед собой.
Она обвила его своими длинными загорелыми ногами, прижимая изо всех сил к своему телу. Платье задралось, демонстрируя бельё из прозрачной ткани. Костя её и тканью бы не назвал, ведь на ней было столько мелких дырочек, словно она сплетена пауком. Делая все новые и новые открытия, изучая девушку, как географическую карту, Костя тем временем слушал всё, что она говорит.
— Такой молодой и уже разбираешься в наноэлектронике, — прошептала Вероника, расстёгивая пуговицы на его рубашке.
— Мне двадцать шесть, — сказал он и ощутил прикосновение ладоней к груди. Эти ладони принялись скользить по телу, стаскивая с него рубашку, призывая его делать то же самое. Тогда он быстрым движением стянул с девушки платье, и взгляд его примёрз к такой же паутинке на груди, оплетающей её и позволяющей видеть под ней всё.
А там были спрятаны напряжённые соски, так и рвущиеся наружу. Костя не знал, может ли освободить их, настолько плотно паутинка держалась, что даже когда он спустил с плеч Вероники две тонкие бретельки, прозрачная ткань не шелохнулась. Девушка засмеялась.
— Смелее, конструктор, здесь вам не нанотехнологии, - она направила его руки к себе за спину, и Костя нащупал пальцами застёжку. Стоило только расстегнуть её, и паутинка соскочила вниз на бёдра девушки, а затем по гладким ногам скатилась на пол.
Пленённая пауком грудь была освобождена, и Костя немедленно приступил к её тщательному изучению. Сначала руками, наслаждаясь прохладой кожи, а потом губами, вдыхая незнакомый запах.
Девушка простонала, прогибаясь и подставляя грудь для продолжения ласки, а руки уже освобождали его от брюк и белья.
Костя почувствовал свободу, вырвавшись из стесняющей одежды. Сбросив болтающуюся на локтях рубашку, перешагнув через брюки, он снял с Вероники последний оставшийся предмет гардероба – происки того же паука.
— У тебя есть? – вдруг спросила Вероника.
Костя непонимающе посмотрел на девушку. Но тут же вспомнил, о чём речь. «Не забудь надеть презерватив», — говорил со смехом Сашка, расписывая, как это было, и давая коллеге бесконечные советы.
Он потянулся за пиджаком и подал Вероники коробочку. Она достала оттуда маслянистое колечко и бережно расправила его на члене.
Девушка снова обвила Костю ногами, призывая прижаться всем телом. Костя знал, что собирается совершить сейчас запретное действие. То, к чему с детства воспитывали только отвращение, называя животным инстинктом.
Тело в этот момент стало одним большим пульсом, сотрясаясь от желания выплеснуть напряжение, и оно нисколько не растерялось, направляясь прямо в цель, подчиняясь природе. Пусть даже и животной природе.
Мозг, хоть и не отключился, позволил телу вести себя таким неподобающим образом, он разрешил ему стать на мгновение животным. Диким львом, хотя, нет, носорогом, вонзающим в добычу свой рог. Добыча от удовольствия застонала.
Костя поймал ртом её губы. Такими желанными они казались сейчас, несмотря на дикую раскраску, а, может, наоборот, благодаря ей. Впиваясь в девушку глубже и глубже, он чувствовал, как Вероника в ответ впивалась в кожу длинными ногтями, но боль не отвлекала, словно была частью животной игры, в которой двое сливаются в одно целое, скользя потными телами, издавая стоны, царапая спины.
Странное зрелище, наверное, было со стороны, но Костя понимал, ему сейчас всё равно. Единственное, чего хотелось, это выплеснуть из себя энергию, зародившуюся внутри, распирающую и заставляющую чуть ли не съесть эту девушку, что извивалась в его руках и всем телом просила ещё и ещё.
Изо рта её вдруг вырвался крик, хрипловатый и протяжный. Он стал последней каплей, и Костин монстр наконец-то вышел наружу, заставив тело сотрясаться. Костя сжал губы, но голос всё равно вырвался.
Наступило спокойствие и бессилие. Вероника расслабилась, опустившись спиной на холодную поверхность стола и расцепив кольцо своих ног. Косте тоже захотелось лечь и растечься в горизонтальной плоскости. Никогда он ещё не чувствовал такого желания расслабиться.
— Ванная там, — хрипло сказала Вероника, показывая рукой в темноту коридора. Костя поплёлся в указанном направлении, ступая по разбросанной на полу одежде.
Прохладный ветерок сдувал с лица остатки ночного удовольствия. Костя шёл в направлении высотного здания с голубыми стёклами, обдумывая произошедшее.
Да, он испытал нечто взрывное и приятное, ему бы хотелось повторить это, но нельзя сказать, что он потерял рассудок, наоборот, мозг работал, улавливая детали, оценивая моменты, запоминая нюансы. Может быть, это только начало, ведь есть ещё время отдохнуть, напитаться лучшими эмоциями, утратить, в конце концов, разум.
Около часа ходьбы по кабинетам и разговоров, и вот, он - работник «современного института, за которым будущее». Так выразился директор. Костя готов был оценить его потенциал прямо сейчас. Он с жадностью смотрел за стеклянные двери просторных лабораторий, где люди делали свою работу, проводили исследования. Собирали модели, контруировали и спорили. И вот, он вошёл в один из таких кабинетов и был представлен троим сотрудникам, в том числе и Олегу Леонову – сухопарому начальнику отдела нанотехнологий.
Косте указали на его рабочее место – небольшой белый стол с монитором и, решив, что пора устроить перерыв, засуетились возле рычащей кофемашины.
Костя включил компьютер и ознакомился с имеющимися программами.
— Да, — сказал он протяжно, — программки староваты.
— У нас новейшая система, — возмутился Олег, — где ты там в своей деревне мог видеть лучше?
Костя пожал плечами.
— Ладно, попробуем что-нибудь изобразить.
К концу дня программа была освоена, а через два дня, ознакомившись с проектами фирмы, Костя уже разрабатывал свою модель, вводя в ступор сослуживцев нестандартными решениями. У Олега чесались руки представить новый проект начальству и выбить финансирование.
— Маш, сегодня Крис будет на совещании? – спросил он коллегу.
— Кто такой Крис? – поинтересовался Костя.
— Кристина Богданова – начальник инвестиционного отдела, от неё зависит, будет ли твой проект жить. Ещё та стерва, я тебе скажу.
Ссылки:
